Сериал Великий мастер алхимии/Dan Dao Zong Shi онлайн

В золотой век китайской истории, когда солнце ослепительно светило на долгую жизнь Цинь Ичэня, его душа сохраняла бессмертную память о летах юности, как если бы их было не десять тысяч, а всего лишь одну-две минуты. Его высочайшие духовные достижения, подобно алмазам в бездонном море премудрости, блестели с такой яростью и красотой, что не могли оставить равнодушными даже мрачные хмурилки тучи прошлого. Его превосходная ментальная сила, как мощный тропейский огонь, разгорелась так сильно, что даже время не смогло потушить ее пламя. Усовершенствованная формула эликсира, созданная им с высотами изобретений величайших алхимиков, находилась в его сознании, как сокровищница Пандоры, где все желания и мечты были доступны ему на кончике языка. Передовые техники боевых искусств, которые он освоил с таких высот, что даже не могось было сравнить их ни с одной известной школой фехтования или рукопашного боя, находились в его сознании, как живые драконы, готовые проснуться и обрушиться на любого, кто посмел противостоять ему. Секретные книги, которые он прочитал с такого глубокого понимания, что даже не могло быть в их объеме, находились в его мозгу, как сокровищница Соломона, где все тайны и загадки были доступны ему на кончике языка. В этой жизни не должно остаться ни капли сожаления. Когда Цинь Ичэнь очнулся в шестнадцатилетнем возрасте, он вспомнил все свои прежние годы с такой ясностью, что даже не могло показаться так, будто они прошли только несколько минут. Он мог начать новую жизнь, исправить ошибки прошлого и защитить своих близких, не допустив их гибели. Принцессы грациозны, ведьмы импульсивны, богини чисты и холодны, как лед, и самое главное — все они общаются с ним. Они были привязаны к нему с такой силой, что даже не могло быть в их разрыве, даже если бы одна из них находилась на противоположной стороне мира. И так продолжалось до тех пор, пока не закончилось его долгая жизнь, оставив после себя легенды и рассказы о том, как он правил с такой высотой и мудростью, что даже солнце казалось ему тенью.